В загорской работе существуют две основные темы: 1) ответственность за ведение большой реставрационной работы и 2) воспитание молодых кадров. Темы эти тесно переплетаются друг с другом. Давно назрел вопрос приведения в ясность основных положений во взаимоотношениях между той и другой задачей. Учение у нас поставлено несерьезно. Количество учеников во много раз превышает наличие мастеров. В связи с чем бывают ученики на положении полубеспризорных или мастеру их навязывают во что бы то ни стало, потому что администраторам надо же их куда-нибудь пристраивать. Совсем не все равно, кого вам дают в ученики. Не менее важно и видеть в ученике: способность, живой интерес к самому делу и вообще возможности дальнейшего роста. Не надо забывать, что мастерская несет на себе ответственность за воспитание нового поколения реставраторов, от которого так много будет зависеть в сохранении художественных ценностей нашей прошлой культуры.
Несерьезность постановки вопроса с воспитанием молодых кадров дает себя знать и в невнимании руководства к воспитателям. У нас нередки случаи административно- педагогической нетактичности руководства по отношению к мастеру. Вместо того чтобы вызывать одного мастера по вопросу о невыполнении им вместе с учениками производственного плана — его обвиняют в неумении организационно наладить работу в присутствии учеников, а после его ухода в его отсутствие чуть ли не осуждают его ученикам.
Бывали случаи, несмотря на возражение мастера, перестановки ученика с рабочего участка на другую работу. Пусть все это административно и правильно, но это неправильно с точки зрения педагогической. Всем этим подрывается авторитет мастера и создается казенное отношение к преподаванию и поверхностное к учению.
Мастер, взявший на себя тяжелую общественную нагрузку в обучении целой группы учеников и получивший от администрации, вместо благодарности, щелчки, вправе отказаться в дальнейшем от всякой преподавательской деятельности.
В загорской работе иногда ощущается некоторая неясность во взаимоотношениях руководителей, мастера, помощника мастера или техника-реставратора (звание, которое еще ждет своего оформления) и ученика.
Попытаюсь охарактеризовать некоторые функции этих категорий, как я их себе представляю.
1) Мастером является реставратор с многолетним опытом, которому администрация может доверить рабочий участок. Понятие мастер-реставратор несколько растяжимо. В лучшем случае это человек, владеющий в совершенстве техническим методом реставрации, художник, тонко чувствующий и понимающий реставрируемое произведение, своеобразный научный работник, разбирающийся в технологии, стилях и иконографии древней живописи.
2) Ответственность за ведение реставрации на участке лежит на мастере.
3) Ученик всецело подчиняется мастеру. Администрация не должна распоряжаться учеником без ведома и согласования с мастером.
5) Нормально у мастера должно быть не больше одного ученика. Увеличение количества учеников превращает его в администратора-педагога и мешает ему самому спокойно и углубленно работать.
6) Ученик, практически проработавший не менее двух лет (В Ц.Г.Р.М. такой срок определялся в 3 года) и показавший себя овладевшим техническим методом реставрации живописи, может быть признан как мастер-техник.
Дальнейшее повышение его квалификации достигается многолетним опытом в многочисленных и многообразных работах. Большим пробелом для наших учеников, за некоторыми исключениями, является то, что они не занимаются копированием образцов древней живописи. Последнее является лучшим методом изучения технических и стилистических ее приемов, приучает к внимательности в рассматривании встречающихся памятников и вообще воспитывает художественное начало, столь необходимое реставратору.
Мы сверху вниз смотрим на дедушек и прадедушек в реставрации — Сафоновых, Гурьяновых, Дикаревых и их мастеров — за их варварские расчистки и еще более варварские сплошные прописывания вновь открытой живописи. Но имеем ли мы право так свысока на них смотреть? Дедушки и прадедушки были мастера-иконописцы, с молоком матери впитывающие в себя навыки мастерства, знания технологии и иконографии. Их слабой стороной в большинстве случаев надо считать недостаточность художественного образования и преобладание ремесленного подхода к работе над художественно-научным...
Считая постановку реставрационного дела в наше время, далеко ушедшее вперед, правильно ли делает мастерская, что воспитывает поколение, не учащееся писать в технике реставрируемых произведений, не разбирающееся и сплошь и рядом просто не интересующееся древнерусской иконографией.
Воспитывая молодых реставраторов, поколение, которому должно принадлежать будущее, мы не имеем до сих пор ясной программы их воспитания.
В задетой теме существует еще целый ряд вопросов, на которые в газетной заметке нам трудно ответить. Вопросы эти ждут, когда руководство обратит на них свое внимание.
Вот уже два года как ведется небывалая по своей сложности и масштабам в истории отечественных реставраций памятников монументальной живописи работа по раскрытию стенописи Троицкого собора Сергиевой лавры.
Происходит удаление целых трех слоев записей с живописи XVII в. Два из них выполнены масляной, а один темперной краской, причем верхняя запись лежит на толстом, 0,3—1,5 миллиметровом слое масляной шпаклевки, — крепкой, как кость. Под темперной записью находится слой проолифленной копоти, чрезвычайно трудно поддающейся удалению. Не меньшей сложностью отличаются и два других реставрационных процесса: укрепление грунта и красочного слоя и художественная ретушь с дополнениями утрат живописи.
С самого начала работ появилась насущная потребность в химике. Администрация держит его перед работающими как некий мираж в пустыне. Работа уже подходит к концу. В отчетных и перспективных планах много говорится о науке, о организации химической лаборатории, о рентгене, о микроанализе и т. д. и т. п.
Говорится и о том, что работа в Загорске является великолепной школой для воспитания молодых кадров.
Давно появилась необходимость проверки правильности применения наших химических реактивов, а химика все нет и нет. И главное здесь же в Загорске рядом в Научно-исследовательском институте кустарной промышленности есть специальная химическая лаборатория, занимающаяся решениями аналогичных вопросов, касающихся красок, различных грунтов и т.д. Химик этой лаборатории при частной беседе с ним о возможности приглашения его к нам на консультацию изъявил готовность прийти на помощь в любую минуту, когда это будет нужно нам. О всем этом было сказано администрации, но в мастерской идут переговоры о приглашении квалифицированных специалистов, а у нас ждут неотложные практические наболевшие вопросы.
Не целесообразнее ли пригласить химика научно-исследовательского института кустарной промышленности, чем ждать конца работ, тем более что расчистке остались уже считанные площади. А ведь, расчистив их, где мы еще найдем более благоприятный материал для проверки научным путем наших методов расчистки сегодняшнего дня и вообще, для постановки целого ряда научно-исследовательских вопросов о химическом воздействии реактивов на краски, грунты и т.д.
Примечание редактора. В конце служебной записки рукой Серг. С. Чуракова написано: «Василий Васильевич Чернов». Вероятно, это имя именно того химика из Научно-исследовательского института кустарной промышленности, которого он хотел пригласить на работу.