к истории ОТКРЫТИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ СТЕНОПИСЕЙ В 1930-е ГОДЫ

 

Статья посвящена истории открытия памятников древнерусской монументальной живописи в 1930-е гг. — работам, проводившимся сначала сотрудниками секции древнерусской живописи ЦГРМ (Центральных Государственных реставрационных мастерских), переведенной в 1934 г., после упразднения мастерских, в Государственную Третьяковскую галерею.

В 1930 г. Новгород был объявлен государственным заповедником и, по словам директора новгородского музея, город был заинтересован в «известном числе памятников древнерусского искусства, могущих стать предметом научного исследования и художественного обозрения», вследствие чего реставрационные работы экспедиции ЦГРМ проводились совместно с «экскурсионной Базой»¹. Правление Новгородского государственного музея (НГМ) направило летом 1930 г. в ЦГРМ запрос на проведение на средства, отпущенные Правлением, реставрационных работ вне плана ЦГРМ. Работы эти выполнялись по заданию Правления НГМ с учетом пожеланий «экскурсионной Базы».

 

Пробные раскрытия стенописей с целью исследования их наличия и состояния на памятниках Новгорода в 1930 г. производил П. И. Юкин под руководством А. И. Анисимова. Сведения о работах Юкина на новгородских памятниках содержатся в записках А. И. Анисимова².

Летом 1930 г. П. И. Юкин и А. И. Анисимов приступили к раскрытию фресок церкви Благовещения в Аркажах, в которой были раскрыты части неизвестной ранее древней стенописи. Были раскрыты в дьяконнике четыре композиции из цикла «Житие Иоанна Предтечи» (две — на южной стене, две — на северной); композиция «Обретение главы Иоанна Предтечи» на южной стене в дьяконнике; две фигуры св. мучеников в арке прохода между дьяконником и алтарем (нижние части не сохранились, только головы и части плеч); две фигуры в алтаре на южной стене — архидьякон и святитель (нижние части отсутствуют и у этих фигур). Реставраторы предполагали, основываясь на сведениях, содержащихся в труде архимандрита Макария, существование также пояса святителей со свитками.

Были также раскрыты изображения двух святителей в проходе между алтарем и жертвенником и несколько фрагментов в жертвеннике, где были произведены «маленькие пробы» (на северной стене и там же в проеме старого окна), «подтвердившие наличие росписи» и в жертвеннике³.

В отчете о работах А. И. Анисимов отмечал, что стенопись церкви Благовещения оказалась «хорошей сохранности и прекрасного исполнения», по стилю принадлежит к XII в., а «по художественному качеству она выше нередицкой»⁴. По утверждению Ю. А. Олсуфьева, являвшегося эксперт-консультантом ЦГРМ, «раскрытые фрески представляют высокие образцы творчества XII в., исполненные около 10 лет ранее фресок Нередицы». Олсуфьев отметил, что «есть полное основание предполагать наличие фресок во всей церкви»⁵.

Всего в церкви Благовещения в Аркажах в 1930 г. было раскрыто около 14 кв. м росписей⁶.

Одновременно с работами в Благовещенской церкви по заданию НГМ реставраторы приступили в 1930 г. к раскрытию выявленных тогда же фресок церкви Архангела Михаила Сковородского монастыря⁷, в верхней части которой были обнаружены прописанные росписи, что свидетельствовало о существовании в храме древней живописи. Согласно протоколам ЦГРМ в церкви были раскрыты «орнамент в замке арки и части фигуры святителя и архидьякона в проходе между дьяконником и алтарем». Были раскрыты росписи на площади 1,5 кв. м⁸.

По словам Ю. А. Олсуфьева, «пробы на западной стене паперти, имеющейся у этого храма по типу Волотовской и Ковалевской церквей, дают возможность надеяться на наличие фрагментов росписи и в этой части... Дата росписи раскрытых фрагментов неизвестна, но «черты стиля открытых частей и прописанных (верхней части здания) дают повод предполагать, что стенопись собора является синтезом двух художественных направлений, существовавших в то время, в конце XIV в., в Новгороде: 1) феофановского в его последней фазе (Волотово) и 2) славяно-византийского (Ковалево и Рождество на кладбище)... потому открытие сковородских фресок бьшо бы очень важно для понимания процесса образования стиля XV в. в новгородской иконописи»⁹.

При осмотре росписей церкви Михаила Архангела в июне 1931 г. Комиссией ЦГРМ и ГАИМК Олсуфьев свидетельствовал, что раскрыто «очень небольшое количество фресок XIV в., среди которых вьщеляется своей сохранностью лик святителя в проходе между алтарем и дьяконником». Комиссией было признано, писал он, что «есть полное основание предполагать, что в общем, несмотря на перестройку церкви, в ней фрески сохранились»¹⁰. Ю. А. Олсуфьев придерживался того же мнения и в 1935 г. Он писал, что «в церкви Архангела сохранились фрески, но пока раскрыты только небольшие участки с изображением нескольких голов, очень тщательного и совершенного письма»¹¹.

Экспедиция ЦГРМ 1930 г. под руководством А. И. Анисимова (Н. Т. Порфиридов, М. С. Лаговский, П. И. Юкин) обнаружила также «остатки древней росписи XV в.» в церкви Сергия Радонежского в Новгородском Кремле¹².

В 1930 г. П. И. Юкин «под наблюдением» А. И. Анисимова и М. С. Лаговского выполнил пробное раскрытие росписей в двух нишах южной стены Иоанновского корпуса. Размер раскрытой площади —1,5 кв. м¹³.

1. Согласно отчету о работах изображение Спаса поясного с раскрытым евангелием после снятия прописей XVII и XVIII вв. «открылось как произведение XV—XVI вв. Результаты пробного снятия этих слоев с правой руки Спаса и левой (от зрителя) части лика побудили Анисимова «временно приостановить дальнейшее раскрытие, чтобы дать возможность большему числу специалистов присмотреться к памятнику и оценить сравнительную сохранность живописных слоев различных эпох. В силу этого... обстоятельства на фонах оставлен бирюзовый цвет XVII в.».

2. По выражению Анисимова, изображение пятичастного деисуса, со святителями и преподобными в левой оконной нише, «оказалось полуремесленным произведением конца XVIII в., прописанным в XIX в.». Под ним обнаружилась хорошей сохранности древняя фресковая роспись, «представляющая розетку, составленную из плетенки в типе тератологического орнамента. Диаметр розетки будет, видимо, около сажени. С боков ее остаются (до края ниши) свободные места, на которых видны фрагменты того же содержания. Быть может, ниша шла ниже и орнаментальная розетка сочеталась в древности с каким-либо лицевым изображением, но это может быть выяснено лишь в результате удаления части кладки стены и даже после позднейшей пристройки». «Дату фрески я не берусь определить с точностью, — писал А. И. Анисимов,— но полагаю, что она не моложе начала XIV в.»¹⁴.

Экспедиция 1930 г. планировала «в ближайшее время» раскрыть стены Иоанновских покоев, в частности раскрыть живопись в двух нишах Иоанновского корпуса¹⁵.

В 1930 г. П. И. Юкин и А. И. Анисимов продолжили работы по раскрытию и промывке обнаруженных в 1920-х гг. в церкви Рождества на кладбище росписей XIV в. площадью 4 кв. м. Были открыты части композиций «Рождество Христово» на южной стене (три фигуры волхва и ангел под ними) и промыта правая половины композиции «Успение Богоматери» на северной стене с удалением побелки, «оставшейся на живописи после устранения деревянного столба, прибитого к стене и державшего иконостас. На восточной грани северо-западного столпа снята часть побелки, скрывавшая граффити»¹⁶.

Осмотревший в 1931 г. церковь Рождества Ю. А. Олсуфьев пишет, что в целом в храме раскрыты «лишь отдельные композиции и отдельные лики». По его свидетельству, «фрески имеются во всей церкви; они в общем покрыты тонким слоем штукатурки; забелены и лишь частично раскрыты». Он сообщает о раскрытых и не раскрытых, но просматриваемых визуально фресках: в алтаре находится изображение Спаса Эммануила; на восточной арке, на северо-восточном столпе, — изображение Соломона, на юго-восточном столпе — изображение Давида. В трансепте, на северо-восточном столпе, раскрытое изображение «благовествующего ангела»; в северной части восточной стены — изображение Иоанна Златоуста; изображение Успения на северной стене; раскрытый ангел из композиции «Рождество Христово» на южной стене. В куполе, пишет он, «виден Пантократор», но «еще не раскрыт», в барабане видны нераскрытые изображения ангела в рост и херувима. Ю. А. Олсуфьев утверждал, что «под тонким слоем новой штукатурки сохранилась древняя живопись, которую необходимо раскрыть, принимая во внимание высокое качество раскрытых фресок»¹⁷.

Осматривая в том же году церковь Рождества на кладбище, Н. И. Брягин писал, что в участках на парусах, на подпружных арках, в алтаре, в жертвеннике — «везде между местами осыпавшейся штукатурки сквозит роспись фрески»¹⁸.

В 1930 г. П. И. Юкин продолжил начатое им в 1920-х гг. раскрытие росписей Феофана Грека в церкви Спаса на Ильине (на площади 1 кв. м). Им было выполнено пробное раскрытие на изображении головы Афанасия Александрийского¹⁹.

В том же году сделаны «незначительные пробы промывки в церкви Николы на Липне, в частности на изображении ангела в Благовещении»²⁰.

Таким образом, в 1930 г. сотрудники ЦГРМ Юкин и Анисимов выполнили работы по раскрытию и выявили новые росписи в семи древних памятниках Новгорода XII—XV вв.: в церкви Благовещения в Аркажах, в церкви Михаила Архангела Сковородского монастыря, в Иоанновском корпусе Новгородского кремля, в церкви Рождества на кладбище, Спаса на Ильине улице, в церкви Сергия Радонежского и в церкви Николы на Липне.

Летом того же года Анисимов «обследовал стены церкви XV в. Ситского монастыря с фрагментами фресок и стены Сергиевской церкви XV в. в Дворище, также сохранившей часть росписи»²¹.

В 1930 г. реставратором ярославского отделения ЦГРМ Н. И. Брягиным были выполнены — в процессе отработки методов удаления записей — пробные раскрытия росписей конца XVI в. в Спасо-Преображенском соборе в Ярославле²².

В результате первых пробных раскрытий под слоем поновления XVIII в. была, по свидетельству Н. И. Брягина, обнаружена живопись XVI в. «с большим количеством пятен утраченности, происшедшей частью, вероятно, от осыпания до момента поновления XVIII в., главным же образом, очевидно, во время работы при поновлении, т. е. при подготовке поверхности стен под письмо. По общему характеру утраченности видно, что при подготовке стен под письмо при поновлении не знали бережного отношения к прежнему письму — главная забота была выровнять поверхность стены, для чего счищали (а не укрепляли) приподнятости слоя краски и, может быть, даже в некоторых случаях — шлифовали. Особенно сильно от этого пострадали надписи «во имя» изображений — так что от надписей сохранилась лишь часть у изображения Климента, а у изображения Петра надпись утрачена совсем».

«Открывшееся письмо изображений — серед. XVI в., едва ли можно считать вполне первоначальным - возможно, что оно является поновлением более ранней росписи, вероятно, нач. XVI в. Так, например, на омофоре в левой (от зрителя) стороне изображения Петра под открытым слоем письма заметен еще другой слой, который, вероятно, должен относиться к письму нач. XVI ст., — пробной расчисткой здесь прочищено маленькое пятно. Очень возможно, что поновление стенописи в середине XVI в. производилось, не считаясь с сохранностью первоначального письма, поэтому также возможно, что от него немного и сохранилось». Задачей пробных раскрытий, пишет далее Н. И. Брягин, являлось открытие живописи середины XVI в., поэтому «вышеупомянутое маленькое пятно прочистки до первоначального слоя сделано нами лишь как незначительная попытка уяснения истории стенописи собора вообще»²³.

«Следует отметить, что открывшийся здесь основной фон в целом неодинаковый, как по плотности краски (а отчасти, пожалуй и по оттенку), так и по сохранности, а именно: выше упоминавшаяся полоса фона, прилегающая к разгранке клейма Иоанна Предтечи, имеет более плотный и глуховатый слой, чем вся остальная часть фона; кроме того, в нижней части фона еще как-то больше чувствуется неуловимый синеватый оттенок фоновой краски; сохранность фона в верхней полосе значительно большая, чем в нижней части — особенно много обнаружилось утраченности до слоя штукатурки на северо-восточной части апсиды. Утраченность здесь, судя по ее характеру, произошла от грубой чистки при поновлении. Причем небезынтересно отметить, что упоминаемая верхняя полоса фона в нижнем крае имеет поперечные мазки - схватки кисти, которые лежат на белых пятнах утраченности нижней части фона, из чего определенно видно, что фон здесь покрывался уже после чистки. Чистка эта, думается, производилась при обновлении стенописи в середине XVI в., при котором фон снова покрывался близким к первоначальному тоном. При поновлении же XVIII ст. часть слоя фоновой краски снова пострадала. Кроме того, по нижнему краю этой полосы заметны еще следы бывшей белильной отводки, сделанной, очевидно, в середине XVI в.

Надписи также сильно пострадали, по-видимому, при том и другом поновлениях; так что у изображений: Филиппа (на северо-восточной части апсиды), у Лаврентия и Авива (на стенках арки) сохранились оборванные остатки надписи, по которым еще представляется возможность прочесть, а у изображения Стефана (на юго-восточной части апсиды) надпись утрачена совсем.

Кстати, следует также отметить еще следующее: вокруг окна алтарной апсиды, по краю красной разгранки, часть белильной отводки относится к серед. XVI в., а часть более ранняя, вероятно, нач. XVI в.»²⁴

«Основные поземы из-под записи обнаруживаются со значительной утраченностью большим количеством пятен, происшедшей, по-видимому, частью от естественных осыпаний, частью же от чисток при поновлениях». На белых одеждах четырех дьяконов (два в арке и два в апсиде) «обнаруживается письмо удовлетворительной сохранности. Письмо этих одежд, возможно, относится к нач. XVI в. и по технике фресковое. Думается, что в первоначальном виде письмо белых одежд имело еще некоторую обработку, но она если и была, то утрачена уже при первом поновлении; между прочим, обнаружилась утраченность обработки наружных контуров, особенно на изображении Авива. При раскрытии записей с кайм дьяконов сохранность письма кайм обнаружилась неодинаковая — некоторые сохранились хорошо, а некоторые имеют утраченность. Венцы (нимбы) по окружкам сохранились удовлетворительно, а в основных частях имеют значительную утраченность в охровом слое. Кстати, о венцах: упомянутый охровый слой имеет вид лишь жидкой подкрышки, на которой местами встречаются остатки темно-коричневого полупрозрачного слоя позолотной подготовки с крошечными остатками, искорками золота. То обстоятельство, что на венцах, кроме охровой подкрышки, нет основательной прокрышки краской, заставляет предполагать, что в первоначальном письме венцы могли быть золотые; а при поновлениях позолота утрачена; хотя утвердительно о первоначальности утраченной позолоты сказать пока трудно... На исподних одеждах дьяконов сохранность основного письма удовлетворительная. Основное письмо сапожков имеет утраченность. Письмо верхних одежд размыто от записей на изображениях Лаврентия и Стефана — основное письмо обнаружилось со значительной утраченностью. На изображении Филиппа на верхней одежде часть записи местами оставлена; на изображении Авива верхняя одежда оставлена совсем без размывки»²⁵.

«Попутно с работами по размывке стенописей жертвенника произведена размывка фоновых частей в арке дьяконника, в той ее части, где находятся изображения Леонтия Ростовского и Никифора патриарха...». На не тронутой размывкой записи на месте надписи на фоне изображения Леонтия Ростовского «заметно, что здесь первоначальная надпись не сохранилась; это видно сквозь слой фоновой краски записи: надпись утрачена осыпанием до момента покрытия краской поновления и заметны места букв без слоя краски бывшей надписи. Надпись, изображающая Никифора, также не сохранилась — утраченность ее произошла, вероятно, до момента покрытия краской поновления: по-видимому, тоже частью от осыпания и частью, может быть, от промывки и подготовки стен при поновлении»²⁶.

«По предложению научного сотрудника, археолога И. А. Тихомирова, в порядке поисков гнезд тябловой установки древнего иконостаса, размыта от поздней записи небольшая часть северной стены возле арки жертвенника — между краем арки и древним (первоначальным) окном. Размывкой удален слой поздней записи, состоявшей из сплошной прокрышки синей, фоновой краской (изображений в позднем поновлении не было). По удалении упомянутой записи обнаружились 2 небольших (приблизительно по 1,15 м каждое) клейма с изображениями Зосимы и Савватия — в рост, прямоличные - письма серед. XVI в., с остатками прописи XVIII в. Клейма расположены одно под другим и между собой разграничены горизонтальной красной разгранкой. Основное письмо имеет некоторую утраченность, но в общем сохранность еще можно считать удовлетворительной. Размывка сделана неокончательная — местами оставлены недоразмытыми части поздней фоновой краски записи на изображениях, а также не вполне размыто и от остатков прописи XVIII в.; в числе последних, также покамест, оставлены надписи, под которыми, заметно, есть небольшие остатки надписи основного письма. В нижней половине клейма с изображением Савватия поздняя запись тронута размывкой лишь в верхнем слое. Здесь поздняя запись состоит также из сплошной прокрышки санкирнои (панельной) краской, разграниченной с фоновой синей краской белильной отводкой. Тябловых гнезд на пробном месте не обнаружилось». После раскрытия разгранок вокруг и между клейм обнаружилось, что «основные красные разгранки имеют сохранность удовлетворительную, за исключением лишь некоторых мест»²⁷.

Еще до 1931 г. в башне Георгиевского собора проводилось пробное удаление «частей новой штукатурки» с фресок, в частности в южной части башни собора было раскрыто изображение святителя, а под лестницей — «фрагмент фрески»²⁸. В июне 1931 г. комиссией ЦГРМ и ГАИМК в северо-западной верхней части башни, на стенах и куполе собора «под осыпающейся штукатуркой» были замечены древние фрески. «Одна фигура святителя обнаружилась по пояс. ...На южной стене под осыпающейся штукатуркой частично открывается изображение Богоматери. Внизу видны две обнаженные ступни ног...»²⁹.

В 1931 г. Н. И. Брягин отмечал наличие древней стенописи в башне Георгиевского собора Юрьева монастыря: «на стенах башни осыпается ослабевшая побелка, обнаруживая фрески XII в. Таким образом, на восточной части стены открылось изображение в верхней половине, до пояса, на участке 100 х 170 см. ...На северной части стены произошли осыпания побелки некрупными пятнами, где также видна древняя роспись. Здесь, между прочим, видно, что, помимо естественного осыпания, отчасти сделаны небольшие чистки, случайного, разведывательного порядка. Слой побелки слабый... На юго-восточной части башни также есть осыпание побелки до первоначальной живописи. На участке приблизительно 100 х 45 обнаруживается изображение какого-то святителя... Роспись в восточной и юго-восточной частях башни ...тоже пострадала (в верхних слоях краски)... Обнаруживающаяся из-под побелки роспись по стилистическим признакам относится к XII столетию»³⁰.

В том же 1931 г. сотрудник ГАИМК М. К. Каргер нашел под полом Георгиевского собора «обилие фрагментов фресок XII в., сколотых ремонтом архимандрита Фотия». Среди увиденных фрагментов им был отмечен кусок «лика с слезником глаза»³¹.

Новгородским музеем был составлен дальнейший план «разведывательных работ» на 1932 г. «для выяснения музейной квалификации памятников»: «разведки» в Грановитой палате, в церкви Благовещения на Городище, «на всех стенах» церкви Спаса на Ковалеве, в церкви Сергия Радонежского в Кремле, которую предполагалось использовать «под общежитие с проломом стен», и др.³²

В ноябре 1931 г. в церкви Сергия Радонежского на Владычьем Дворе реставратором НГМ Н. Е. Давыдовым было сделано небольшое пробное раскрытие (10 х 10) на западной стене южного склона арки четверика, показавшее наличие древней живописи под побелкой и слоя новой штукатурки³³.

В этом же году в церкви Благовещения на Рюриковом Городище был раскрыт участок стенописи XIV в. В жертвеннике — композиция «Не рыдай Мене Мати» с Родионом и Иоанном Богословом. По мнению Олсуфьева, осмотревшего церковь, «можно предполагать, что древняя роспись сохранилась во всей церкви, но она видна лишь в жертвеннике»³⁴.

В 1931 г. были произведены «разведочные расчистки на стенах» в церкви Преполовения в Новгороде. Раскрытие установило, что имеется «несколько слоев разновременной побелки; нижняя из них с темной высокой панелью, оттененной коричневой филенкой». Однако стенных росписей в церкви не обнаружено³⁵.

Во время поездки в Новгород для проверки опытов в Нередице в августе 1931 г., Ю. А. Олсуфьев посетил Старую Руссу, где обнаружил в Спасо- Преображенском соборе фресковые росписи XV в. «За иконостасом, на юго-восточном столпе, приблизительно на высоте 2,5 м, под слоем новой штукатурки, была обнаружена фреска: раскрыто было кресчатое святительское облачение и левая рука, держащая евангелие. По фактурным и стилистическим данным фреска должна быть отнесена к нач. XV в.³⁶ «Открытый фрагмент свидетельствует о наличии фресок в соборе», — полагал Олсуфьев. «Судя по характеру поверхности штукатурки, можно предполагать, что древняя штукатурка сохранилась в верхних частях собора, где и должны быть сосредоточены будущие поиски древней росписи. Во всяком случае, раскрытый фрагмент ставит памятник в разряд немногих памятников Новгородского края, сохранивших фрески XV в.»³⁷ «Таким образом, — пишет Олсуфьев в своем дневнике, — это четвертый памятник новгородского цикла, содержащий фрески XV столетия (церковь Симеона, церковь Сергия Радонежского, Гостинополье и, судя по раскрытому фрагменту, Преображенский собор)». О своем открытии Олсуфьев сообщил заведующему Новгородским музеем Н. Т. Порфиридову³⁸.

При осмотре собора Рождества Снетогорского монастыря во Пскове в 1931 г. Комиссией ЦГРМ и ГАИМК были продолжены пробные раскрытия, начатые в 1920-е гг. По предложению Н. Сычева, было «сделано частичное раскрытие (неокончательное), для определения композиции клейма на южной части восточной стены, в правой стороне, и частично удалены остатки побелки между нимбами святых нижнего яруса; также для определения имен изображения». На западной стене алтаря «вновь открыт орнамент растительного типа между какими-то изображениями»³⁹. По сведению Ю. А. Олсуфьева, Н. И. Брягиным «было расширено раскрытие одной композиции, которая оказалась «Введением во храм»⁴⁰.

Исследуя памятники Старой Ладоги в июле 1931 г., Олсуфьев осмотрел в бинокль через открытые окна церкви Успения «единственную раскрытую фреску» с изображением князя Бориса на юго-западном столпе храма⁴¹.

При обследовании Успенского собора во Владимире Н. И. Брягин отметил повреждения нераскрытых участков живописи в куполе, под сводами и в сводах, в жертвеннике, «где, по историческим данным, имеются фрески письма А. Рублева»⁴².

Летом 1932 г. в Новгороде были продолжены исследования древних памятников с целью открытия древних стенописей.

Командированная в Новгород «особая Комиссия Нарком-проса», состоявшая из представителей ГАИМК (Н. П. Сычев, Н. П. Тихонов, В. Н. Кононов) и ЦГРМ (Ю. А. Олсуфьев, А. Д. Чиварзин, В. О. Кириков), 19 мая 1932 г. постановила раскрыть «хотя бы одну фреску в башне Юрьева монастыря, где можно рассчитывать найти роспись XII в.»⁴³

При осмотре фресок в башне Георгиевского собора Комиссия «пришла к заключению о желательности» в этом году «проверить состояние стенной кладки в смысле ее сохранности, раскрыть хотя бы одну фигуру фресок, сделать несколько пробных траншей во всем помещении для определения наличия росписей и ее состояния... Принимая во внимание, что фресковая роспись башни... относящаяся к нач. XII столетия и, несомненно, исполненная первоклассными мастерами, что видно из открытых фрагментов, представляет на новгородской почве исключительный и уникальный не только образец росписи, но и документ, устанавливающий экономические и художественные связи Новгорода с Киевом эпохи ранних феодальных отношений, Комиссия полагает необходимым принять надлежащие меры к их консервации»⁴⁴.

Реставраторами ЦГРМ были раскрыты из-под штукатурки следующие фрагменты фресок: «в восточной части стены верхнего помещения башни изображение Богоматери Одигитрии с младенцем Христом на ее левой руке. Христос обращен к матери, в левой руке его свиток, ступни расположены одна за другой, причем ступня правой ноги впереди ступни левой ноги». Было раскрыто также изображение мученика-воина по правую сторону Одигитрии. Сохранность живописи оказалась плохая. Раскрытие изображения Богоматери проводила Е. Домбровская⁴⁵.

На откосе окна в церкви Благовещения в Аркажах сделана, согласно отчету ЦГРМ 1932 г., «пробная расчистка» орнамента «в форме поставленных на острие один на один ромбов — охряных оттенков с зелеными вставками... хорошей сохранности»⁴⁶.

Сотрудников Новгородского музея продолжали интересовать росписи церкви Сергия в Кремле и 13 июня 1932 г. «научный методсектор Производсовещания Новгородских музеев» постановил «просить руководителя экспедиции ЦГРМ Ю. А. Олсуфьева «провести пробные траншейные расчистки» в церкви: «указанные траншейные расчистки здесь необычайно важны как для классификации памятника и отнесения его к определенной категории, так и для постановки его охраны»⁴⁷.

По постановлению Комиссии из представителей НГМ, ЦГРМ и Дома Интуриста в церкви Сергия Радонежского были сделаны пробные раскрытия на площади 8 кв. м, «показавшие наличие древней живописи средней сохранности»⁴⁸. Согласно актам осмотра работ по раскрытию живописи, составленным Е. А. Домбровской, были произведены пробные раскрытия фресковой живописи XV в. из-под штукатурки и побелки на двух участках: «над дверью северной стены четверика и на западной стороне южного выступа алтарной арки». В результате обнаружено над дверью «образование треугольной формы фронтона в виде кирпично-красной каймы с белильной обводкой... Выше обрамления двери слева — голубовато-зеленый фон, справа же продолжается интенсивный кирпично-красный с сохранившимся прографленным прямоугольником. Выше двери сделаны две небольшие траншеи, также открывшие фресковую живопись хорошей сохранности». Второй «пробой» был сделан на западной стене южного склона арки центральной части здания: была увеличена до размера 43 х 60 проба Н. Давыдова. В результате из-под побелки и слоя новой штукатурки открылось «изображение святого с приподнятой благословляющей правой рукой. Живопись довольно хорошей сохранности», цвета: фон — темная рефть, нимб — охренный, с небольшой обводкой. «Изображение святого может быть отнесено, — писала Домбровская, — по своим стилистическим чертам к Рублевскому кругу: «черты типичные... голова, лик, руки». Раскрытая роспись, как сказано в акте осмотра работы заведующего реставрационной мастерской НГМ Б. В. Шевякова и реставратора ЦГРМ Е. А. Домбровской, «представляет неоспоримую ценность для Новгородского города-музея, являясь уникальным памятником XV в., завершая богатейший цикл новгородских росписей XI-XIV вв.»⁴⁹

В августе 1932 г. Олсуфьев упоминает в своем дневнике осмотренные им древние росписи в других памятниках. В соборе Михайло-Клопского монастыря в 20 верстах от Новгорода он отмечает фрески XVI-XVII вв.⁵⁰

В 1932 г. Ю. А. Олсуфьев упоминает о росписях XVI в. в Троицком соборе Успенского монастыря в Александрове за иконостасом. С севера на юг: преподобный в рост, орнамент, три преподобных в рост — средней сохранности. На южной стороне — преподобный Никон и два преподобных, оба в рост, удовлетворительной сохранности, преподобный в рост в углу и т. п.⁵¹

В 1932 г. ЦГРМ приступили к пробному раскрытию наружных стенописей соборов Московского Кремля. Комиссия в составе Д. П. Сухова, Н. П. Сычева, Н. М. Чернышева, В. Н. Иванова, Е. А. Домбровской, И. А. Баранова и Н. Д. Виноградова, обследовавшая росписи, должна была решить вопрос об историческом значении и степени сохранности фресок на наружных фасадах соборов и обсудить «способы их ремонта». Комиссия постановила для выяснения состояния первоначальных росписей (XVII в.) Успенского собора произвести пробные раскрытия, которые в протоколе названы траншеями: «окончательное выяснение вопроса о степени сохранности первоначальных фресок возможно лишь при условии производства пробных траншей, как на живописи над порталами, так и на восточной стене под апсидами»⁵².

Архивные материалы ГТГ свидетельствуют о проведении в 1933 г. пробных раскрытий в памятниках Ярославля и Пскова.

В своем отчете о командировке в Ярославль в сентябре 1933 г. Ю. А. Олсуфьев писал, что темперные, по его мнению, росписи в ярославских храмах, за исключением Преображенского собора Спасского монастыря, доступ в который был затруднен, в большинстве случаев прописаны поздней клеевой живописью (XVIII в.), которая легко удаляется. «Из произведенных мною проб, — писал он, — я убедился, что под новым светло-желтым вохрением следует вохрение оранжевато-коричневое, обычно по темно-бурому санкирю. Прописи меняли цвета, но не рисунок, твердо намеченный графьей». Первоначальные фоны были, по его словам, нежно-голубыми, теперь же они синие; общая гамма красок была не столь резкая, как делали ее прописи, а более мягкая и вместе с тем более светлая. «Следовательно, судить о красках ярославских росписей по их теперешнему состоянию неосторожно», — заключал он⁵³.

Пробные раскрытия были проведены в 1933 г. Е. А. Домбровской в церкви Успения в Мелетове во Пскове. Она «несколько расширила пробы, сделанные А. И. Анисимовым», и раскрыла летописную надпись, современную построению церкви, на профилированных валиках входного портала, над входом в храм. Ю. А. Олсуфьев, осмотревший раскрытие, отметил, что эта надпись «упоминает в числе строителей псковского посадника Кротова. Интерес к церкви усугубляется тем обстоятельством, что стенных росписей XV в. в Псковском крае не сохранилось»⁵⁴.

Дальнейшие поиски стенописи в церкви Успения проводились в 1934 г. экспедицией ГТГ под руководством Ю. А. Олсуфьева⁵⁵. Е. А. Домбровская продолжила раскрытие настенной живописи церкви, «обнаружившее фресковую живопись XV в. удовлетворительной сохранности. Всего раскрыто 15,7 кв. м., пробы показали дальнейшее наличие росписей под побелкой церкви, за исключением тех мест, где старая штукатурка утрачена и заменена новой»⁵⁶.

В 1934 г. Олсуфьев осмотрел фрагменты росписей церкви Успения на Городке и отметил в записной книжке: «Фрески Успения на Городке XIV в. А. Рублев?». «Фрески видны на западной стороне восточных столпов... Большая часть фресок, можно думать, записана и, возможно, утрачена... желательно провести дальнейшие розыски фресок»⁵⁷.

Олсуфьев, осмотревший церковь Рождества Снетогорского монастыря, отметил в дневнике 1934 г.: «Снетогорские росписи местами заштукатурены, забелены», но раскрытие настенной живописи в церкви ЦГРМ больше не проводили⁵⁸.

В «ходе исследовательских работ 1933—1935 гг. в новгородских памятниках М. К. Каргер обнаружил ниши с фресковой росписью в нижних частях апсид и южного фасада Георгиевского собора Юрьева монастыря. Высота ниш составляла 2,55 м; не доходили они до древнего уровня почвы на 0,72 м. В северной нише центральной апсиды «сохранились фрагменты фресковой росписи Богоматери с младенцем. Ниже фигуры Богоматери изображен плат», в южной нише северной апсиды значительно хуже уцелел фрагмент изображения «Спас на убрусе», в восточной нише южной стены было обнаружено «прекрасно сохранившееся изображение Вседержителя. Ниже его — плат»⁵⁹.

В августе 1934 г. Домбровская «произвела разведки» росписей в церкви Федора Стратилата. Напротив изображения «Благовествующего ангела» из композиции «Благовещение» ею были раскрыты из-под побелки и штукатурки голова средней сохранности (на восточной грани северо-западного столпа), а затем акантовый орнамент «непрерывного построения» на восточной стороне алтарной арки⁶⁰.

Согласно отчету о реставрационных работах 1934 г. экспедиции ЦГРМ (Ю. А. Олсуфьев, Е. А. Домбровская, В. О. Кириков, В. Т. Евдохин, А. И. Попов) в новгородских памятниках «устанавливается с большей или меньшей вероятностью наличие стенных росписей в следующих местах церкви Рождества на кладбище: в алтарной конхе — одежда Богоматери (лик утрачен), в алтарной арке с обеих сторон (орнамент и прочие изображения), на лобовой части алтарной арки, над проходом из трансепта в жертвенник, на северном и южном сводах трансепта, над входом из трансепта в южный неф. Предположительно росписи могли быть на подпружных арках, в барабане и на парусах. Пробные раскрытия, проведенные Домбровской в жертвеннике и дьяконнике, фресок не обнаружили, а на западной стене, «по-видимому, они не сохранились»⁶¹. По мнению Олсуфьева, дальнейшее раскрытие композиции «Рождество Христово» вряд ли даст положительные результаты вследствие огромного выпада над южным окном. Дальнейшие раскрытия должны, по его мнению, быть сделаны в барабане и на подпружных арках⁶².

В 1934 г. П. И. Юкин провел пробные раскрытия в соборах XI-XII вв. в Киеве.

По приглашению Музейного отдела Украинской Республики П. И. Юкин выполнил пробные и частичные раскрытия стенописей в Михайловском приделе Софийского собора.

Пробы показали наличие под масляной записью фресковой живописи XI в. хорошей сохранности⁶³. Было раскрыто 5 кв. м росписей и сделано еще 5 пробных раскрытий.

1. Ha южной стене в дьяконнике «Обручение Марии», — по словам Ю. А. Олсуфьева, «прекрасной сохранности». Из-под реалистичного масляного изображения открылось «плоскостное» изображение. Изображения святого, пророка Захарии (по манере напоминает юношу из Антониева монастыря), тоже «прекрасной сохранности».

4. На пилоне открыто «семейство Ярослава» «средней сохранности (композиция зарисована у Прохорова)».

В церкви Архангела Михаила Выдубицкого монастыря П. И. Юкиным проводились раскрытия в нижней части северной стены (композиция «Чудо в Хонех»). По свидетельству Ю. А. Олсуфьева, росписи «прекрасной сохранности». Под масляной записью и под красной шпаклевкой XVIII в. находилась фресковая живопись XI в. По мнению П. И. Юкина, «могут быть найдены мозаики»⁶⁵.

В алтаре собора Кирилловского монастыря Юкин раскрыл голову святителя, согласно дневнику Олсуфьева, хорошей сохранности XIII в. По мнению Юкина, — «похоже на XVI в. Очень корпусно». «Под масляной живописью "срывы красок"»⁶⁶.

В соборе Михайловского монастыря, также по свидетельству Олсуфьева, обнаружено П. И. Юкиным «много фресок, много орнамента»⁶⁷.

Осенью 1934 г. Секция древнерусской живописи была переведена из ЦГРМ в ГТГ, и с этого времени работы по поиску древнерусских стенописей были приостановлены. В феврале 1935 г. Секция древнерусской живописи ГТГ предполагала продолжить начатые поиски и раскрытия настенной живописи в Спасо-Преображенском соборе в Старой Руссе в течение двух-трех дней в августе, но осуществить их не удалось по причине занятости реставраторов большими реставрационными работами в Новгороде⁶⁸. В 1935 г. исследовательские работы в новгородских памятниках проводили Г. О. Чириков, а также сотрудники ГАИМК. ИИТ при ГАИМК обратился в 1935 г. к Г. О. Чирикову «с просьбой информировать сотрудников ИИТ» о реставрационных работах Новгородского музея в новгородских памятниках, «в частности о разведочных работах Г. О. Чирикова по вскрытию новых образцов фресковой живописи». Институт «запрашивает, имеются ли у Новгородского музея фотографии вновь открытых или расчищенных фресок (в башне Георгиевского собора, в Городищенской церкви, в нижнем этаже «грановитой палаты» и т. д.), о которых вкратце сообщал Г. О. Чириков»⁶⁹.

Из архивных материалов ГТГ известно, что в сентябре — октябре в Георгиевском соборе Юрьева монастыря Г. О. Чириков раскрыл поясную фигуру по левую сторону Богоматери, трех святителей в рост и святого. По словам Ю. А. Олсуфьева, раскрытые Чириковым изображения святителя в рост и мученика в рост — хорошей сохранности⁷⁰. (В Иоанновских палатах Г. О. Чириков раскрыл половину плетеного орнамента⁷¹.)

Осматривая стенопись церкви Благовещения на Городище — композицию агнца с двумя ангелами, Василием Великим и Иоанном Златоустом «над изображением Пьеты», Олсуфьев обнаружил «следы авторской надписи». По его мнению, «больше фресок в церкви нет. Сохранность удовлетворительная»⁷².

В 1935 г. Ю. А. Олсуфьев в черновом варианте своей статьи «Новгородские фрески и работы ГТГ» высказал мнение, что хотя росписи северного нефа церкви Спаса на Ильине «находятся в том же памятнике и, по-видимому, одновременны, и той же манеры, что в барабане и куполе, но написаны они в совсем другой красочной гамме, гораздо нежней, тоньше и воздушнее — преобладают розовые и серовато-белые тона. Есть основания предполагать, по произведенным изысканиям и пробам, что в этом же памятнике еще немало сохранилось под побелкой фресок, которые подлежат дальнейшим раскрытиям»⁷³.

В 1936 г. в церкви Спаса на Ильине сотрудниками Секции древнерусской живописи ГТГ (И. А. Барановым Е. А. Домбровской, Серг. С. Чураковым) был произведен ряд пробных раскрытий фресок XIV в. из-под слоя различной толщины поздней штукатурки. В результате было установлено, что древняя живопись в различных частях памятника сохранилась фрагментарно (за исключением раскрытых в 1935 г. барабана и северного Троицкого придела, где живопись сохранилась полностью). Проведенные раскрытия, согласно отчету о работах, обнаружили, предположительно, последние фрагменты древней живописи⁷⁴. Работы были начаты в восточной части церкви, где уже имелись пробные раскрытия, проводившиеся в предыдущие годы. Были раскрыты следующие участки с фрагментами фресок Феофана Грека.

2. Расширен участок со свитком и раскрыта верхняя часть свитка в южной нижней части алтарной апсиды.

3. Расширен раскрытый раньше фрагмент с четырьмя головами апостолов в южной части алтарной апсиды.

4. Раскрыто еще три головы средней сохранности рядом с раскрытой раньше головой апостола в северной части алтарной апсиды.

5. Раскрыт фрагмент велума выше, над фрагментами двух рядов апостолов, обращенных к средней апсиде.

6. Раскрыт фрагмент значительной величины, на котором видны типичные для XIV в. складки одежд и орнаментальный пояс с перспективно изображенными кирпичиками между трансептом и алтарем.

7. Раскрыто изображение святого в рост «типичной для Феофана Грека фактуры, средней сохранности» на восточной грани северо-восточного (среднего столпа).

8. Раскрыт фрагмент с изображением двух «святых (из которых один, с восточной стороны, одет в порты, представляющие иконографический интерес)» на северной грани того же столпа.

9. Раскрыт святой в медальоне плохой сохранности с надписью «АУОС СЕРГО» в арке между северо-восточным столпом и северной стеной.

10. Раскрыт фрагмент, на котором «видны ноги воина прекрасного рисунка» на северной части западной стены трансепта.

11. Раскрыты две женские фигуры святых плохой сохранности в арке средннго нефа на обеих стенах.

12. Раскрыт фрагмент в арке между трансептом и северным нефом на южном склоне⁷⁵.

В отчете о работе реставраторов в церкви Спаса на Ильине Ю. А. Олсуфьев предполагает возможность дальнейших поисков фрагментов фресок: «Раскрытые фрагменты являются ценным дополнением к раскрытым раньше фрескам Феофана в Троицком приделе, барабане и дьяконнике. После проделанных работ можно предполагать, что у Спаса на Ильине впредь могут быть найдены лишь фрагменты фресок той или иной величины и той или иной сохранности».

Поиски фресок в бывшем приделе Косьмы и Дамиана не дали, по свидетельству Олсуфьева, «положительных результатов». «Таким образом, имеющиеся фрески Феофана Грека в приделе Троицы, в барабане, куполе и дьяконнике, раскрытые ГТГ в про-

шлом 1935 г. и раньше, являются, — подытоживал он, - единственными целыми образцами творчества великого мастера». В 1930-е гг. дальнейшие поиски древних росписей в церкви Спаса на Ильине не проводились⁷⁶.

В отчете о реставрационных работах 1936 г. отмечалось, что «ввиду оказавшейся фрагментарности раскрываемых фресок в церкви Спаса на Ильине, работы экспедиции ГТГ по соглашению с НГМ были перенесены в церковь Рождества, где уже имелись пробные раскрытия прежних лет. Этот небольшой по размеру памятник XIV в. был весь расписан в том же веке»⁷⁷.

В церкви Рождества на кладбище были сделаны отдельные пробные раскрытия настенных росписей XIV в. Сделанное И. Барановым при проведении работ по раскрытию росписей в пророческом поясе пробное раскрытие в «ангельском ряду» свидетельствовало о «хорошей сохранности» древней стенописи⁷⁸.

В 1936 г. реставраторами ГТГ было продолжено выполнение пробных раскрытий росписей из-под штукатурки в церкви Николы на Липне. Были обнаружены фрагменты росписей хорошей сохранности дополнительно к найденным ранее участкам фресковой живописи XIII в.⁷⁹ В дневнике реставрационных работ Олсуфьев описал исследование настенной живописи в церкви в июле 1936 г. В перерыве между работами художники-реставраторы отправились в церковь, где И. А. Барановым «по поручению Олсуфьева проделан ряд проб». Был сделан вывод о сохранности больших площадей живописи и о том, что «фрески записаны клеевой краской, которая может быть удалена сухим способом, после чего... должна быть промыта водой путем тампонирования, так как краска не очень прочна». Сообщалось также, что «о проделанных пробах Е. Домбровской составляется Докладная записка с приложением зарисовки пробы на восточной грани юго-западного столпа, сделанной Серг. С. Чураковым»⁸⁰.

В 1936 г. в церкви Благовещения на Городище был открыт еще один фрагмент фресок XIV в. В то же время Ю. А.Олсуфьев пришел к выводу, что в церкви «больше фресок не сохранилось»⁸¹.

Сходный вывод был сделан Олсуфьевым относительно собора Рождества Богородицы Антониева монастыря. Он писал: «По-видимому, кроме открытой монументальной живописи еще обнаружить фрески нет никаких данных»⁸².

Осматривая росписи церквей в Ростове Великом в мае 1936 г., Ю. А. Олсуфьев остановил свое внимание на композиции «Снятие со креста» на западном простенке (173 х 108) в церкви Рождества Богоматери. Живопись, по его словам, была «прописана и проолифлена. Проба дает указание на удовлетворительную сохранность вохрений»⁸³.

В 1936 г., согласно составленному реставратором ГТГ И. И. Сусловым «отчету о работах по размывке стенной росписи» в Преображенском соборе Спасского монастыря г. Ярославля», проведенных сотрудниками Ярославской реставрационной мастерской, были сделаны «опыты с пробными размывками в целях установления средств и способов удаления наслоений с основного письма стенной росписи XVI в.». Автор отчета негативно охарактеризовал пробы, которые, по его словам, «ставились ненаучно и неполно без надлежащих химических исследований как записей, так и химических реактивов, употребляемых при производстве опытов»⁸⁴.

В 1936 г. Секция древнерусской живописи ГТГ начинает сотрудничать с Историческим музеем, проводя раскрытие древнерусской живописи в храмах Москвы, являющихся филиалами Государственного исторического музея, таким образом, продолжая проводить ежегодные реставрационные работы по монументальной живописи в Москве.

По просьбе ГИМа и Музея Новодевичьего монастыря и по разрешению Музейного отдела по делам искусств Наркомпроса, сотрудники Секции древнерусской живописи ГТГ проводят «во внеплановое время на договорных началах пробные и частичные раскрытия настенных росписей XVI в. в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря и росписей XVII в. в церкви Троицы в Никитниках ...имеющих большое художественное значение»⁸⁵.

Осенью 1936 г. в церкви Троицы в Никитниках бригада реставраторов Секции древнерусской живописи ГТГ (И. А. Баранов, И. В. Овчинников, И. И. Суслов, Е. А. Добровская) под руководством Ю. А. Олсуфьева приступила к раскрытию обнаруженных Брягиным в конце 1920-х гг. настенных росписей. В результате было раскрыто 22 кв. м росписей XVII в. из-под масляной записи в нижнем ярусе росписей, на изображении орнамента и панели на южной стене⁸⁶.

Комиссия из представителей ГИМа («зав. группами хранения» Н. Р. Левинсон, старший научный сотрудник М. М. Денисова, заведующий реставрационной мастерской Д. Ф. Богословский и другие), проводившая осмотр работ, произведенных реставраторами из ГТГ, признала, что «в результате раскрыт совершенно новый памятник стенной росписи, оригинальный по композиции, по характеру выполнения и по колориту; открытые части фресок уже позволяют говорить об особой московской (а не ярославской) манере и об участии нескольких мастеров»⁸⁷.

В 1936 г. в Софийском соборе в Киеве П. И. Юкин продолжил частичные раскрытия стенописи XII в. В частности, им было раскрыто изображение «Богоматерь Нерушимая стена» в алтаре⁸⁸.

В 1937 г. проведением пробных раскрытий древней настенной живописи занимался преимущественно реставратор Секции древнерусской живописи ГТГ И. А. Баранов.

И. А. Баранов провел пробные раскрытия настенной живописи в соборах Владимира, в соборе Новоспасского монастыря в Москве и Сковородского монастыря в Новгороде.

По заданию Владимирского музея И. А. Барановым «были произведены пробы с целью установления наличия древних фресок» в Успенском и Дмитровском соборах.

1. «Под изображением Онуфрия Великого (на столпе в южном проходе южного нефа Успенского собора) было сделано пробное раскрытие фресковой панели, установившее наличие (под масляной записью Сафонова) изображения полотенца с розеткой времени общей росписи нач. XV в. В числе раскрытых фресок круга Рублева в Успенском соборе имеется лишь одно такое панельное полотенце, но с розеткой иного рисунка»⁸⁹.

2. В Дмитровском соборе сделаны пробные раскрытия на столпах, в южной части западной стены вверху, в апсиде дьяконника⁹⁰.

В мае 1937 г. И. А. Барановым под наблюдением Ю. А. Олсуфьева были сделаны «пробные раскрытия стенных росписей XVII в. в Преображенском соборе Новоспасского монастыря на ряде участков.

1. Четыре пробы на композиции «Притча о пастыре» на северной стене в нижнем ярусе. Первая проба «обнаружила под двумя записями наличие первоначальной живописи плохой сохранности», предположительно «стилизованные кустики, не воспроизведенные записями и не совпадающие с рисунком старой графьи, изображающей на этом месте ноги каких-то животных (пасомое стадо). Вторая проба раскрыла голову коровы хорошей сохранности, не воспроизведенной записями, но совпадающей с имеющейся здесь графьей. Третья проба раскрыла голову овцы средней сохранности. Четвертая проба выявила поднятую кисть руки, также не воспроизведенную записями; рука хорошей сохранности.

2. Пробное раскрытие было сделано на ликах патриархов Никона и Иоакима в алтаре. Лики патриархов оказались, «по-видимому, XVIII в.».

3. В люнете притвора в композиции апокалипсического содержания, в состав которой входят скачущие на конях фигуры, в том числе скелет.

Композиция «не дала положительных результатов с точки зрения сколько-нибудь удовлетворительной сохранности»⁹¹.

9 июля 1937 г. в церкви Архангела Михаила Сковородского монастыря реставраторами под слоями побелок были найдены росписи, о чем Олсуфьев телеграфировал заместителю директора ГТГ по научной части Н. М. Щекотову и заведующему реставрационным отделом ГТГ Е. В. Кудрявцеву: «Фрески XIV в. исключительного качества»⁹². Реставраторами, при участии М. К. Каргера, были вынуты позднейшие кирпичные заделки древних окон церкви в южной, северной и в двух окнах западной стены. «В проемах двух первых окон оказались фрески орнаментального характера превосходной сохранности»⁹³.

В мае 1937 г. архитектором П. Д. Барановским во время реставрационных работ в Покровской церкви XVI в. в Александрове была открыта конха древней алтарной апсиды с фрагментом фрескового изображения Богоматери на престоле и окно, на откосах которого найден фресковый «орнамент непрерывного построения — листья аканта, заключенные в фигуры, образуемые стеблем, которые можно назвать «кубчатыми»⁹⁴.

В 1936—1937 гг. экспедицией ГТГ были проведены пробные частичные раскрытия живописи памятников Грузии и Армении: фресковой живописи X в. в церкви в Атени близ Гори, росписей XI в. в церкви в Ахтале и росписей II в. в Кинцвиси⁹⁵.

В 1937 г. в церкви Иоанна Предтечи VI—VIII вв. в Керчи экспедицией реставраторов ГТГ (П. И. Юкиным, И. А. Барановым) было сделано пробное раскрытие, выявившее под поздней штукатуркой древнюю живопись VII в.

Весной 1938 г. экспедицией ГТГ были сделаны «зондажи» на восьми участках на стенах и столпах «древней части церкви». На участке на восточной стене зондаж показал, что фресковая живопись находится под тремя слоями штукатурок с несколькими слоями покрасок на втором слое штукатурки и под тремя слоями позднейших покрасок. Площадь участков пробных раскрытий достигала двух метров. 1,6 м х 1,5 м составляла площадь пробного раскрытия, сделанного И. Барановым на северо-восточном столпе. Там открылось погрудное изображение святого, а пробное раскрытие на том же уровне от пола на юго-восточном столпе также выявило фигуру святого по грудь, с насечками на лике⁹⁶.

В 1937 г. в Кирилловской церкви в Киеве пробное раскрытие, выполненное реставраторами ГТГ, показало наличие под записью живописи XII в.⁹⁷

В 1937, 1939—1940 гг., по сведениям П. И. Нерадовского, в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры «с целью раскрытия первоначальной росписи были проведены пробные расчистки» настенной живописи, а также в алтаре, на южном портале и в Никольской паперти собора. При удалении масляной записи открывалась живопись XVII в., сохранившаяся в удовлетворительном состоянии⁹⁸.

В 1930-х гг. были проведены исследования на ряде памятников, в результате которых древняя живопись не была обнаружена: в 1931 г. в церкви Преполовения и в Ивановском монастыре во Пскове⁹⁹, в церкви Андрея Юродивого XIV в. под Новгородом. В последнем случае под «толстым слоем побелок на алтарной арке найдена роспись первой половины XVIII в. ...и только»¹⁰⁰.

По словам Ю. А. Олсуфьева, в 1936 г. «недостаточно обследованными» памятниками являлись Софийский собор, Николо-Дворищенский собор в Новгороде и Михайло-Клопский монастырь.

Олсуфьев предполагал в дальнейшем продолжить раскрытия росписей на памятниках Новгорода, Гостинополья, Пскова, Ростова Великого, Владимира. Намечались работы по раскрытию росписей церкви Николы на Липне и Симеона в Новгороде. В Пскове планировалось продолжать раскрытие росписей Спасо-Преображенского монастыря (не раскрыто еще «около 5/6 всех фресок»), настенной живописи собора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря и церкви Успения в Мелетове¹⁰¹.

О результатах и значении работ по открытию древнерусской монументальной живописи Анисимов писал в начале 1920-х гг.: «...естественно, что усилия реставраторов-художников устремились к одной цели: произвести разыскания в области древнерусской живописи. Эти разыскания особенно сильно развернулись в эпоху послереволюционную, не знаю, закончилась ли эта эпоха революции или мы все еще ее претерпеваем, но после 1918 г. эти работы приняли особенно систематический характер»¹⁰².

К концу 1930-х гг. в результате усилий, предпринимавшихся ЦГРМ, а после их упразднения Секцией древнерусской живописи Отдела реставрации ПТ, работы по выявлению древней живописи XII—XVII вв. были в основном завершены.

² Там же. Ф. 67, ед. 341, л. 23, 24 об.; ф. 157, ед. 173 л. 9; ф. 68, ед. 57, л. 1.

⁵ Там же. Ф. 67, ед. 341, л. 23 об., 24; ф. 157, ед. 20, л. 6, ед. 12, л. 14, 15.

⁷ Там же. Ф. 68, ед. 57, л. 1; ф. 157, ед. 13, л. 16; ф. 67, ед. 372, л. 69.

⁸ Там же. Ф.157, ед. 78, л. 54 об., ед. 20, л. 4; ф. 67, ед. 341, л. 24.

¹⁰ Там же. Ф. 157, ед. 12, л. 13. Ю. А. Олсуфьев сделал описание раскрытых изображений «с указанием на расположение основных композиций», а также описание нераскрытых росписей, предполагая, что «записи могут повторить древние сюжеты».

¹³ Там же. Ф. 67, ед. 355, л. 11; ф. 68, ед. 57, л. 1;ф. 157, ед. 20, л. 5.

¹⁷ Там же. Ф. 67, ед. 350, л. 60, 62, 64. По мнению Ю. А. Олсуфьева, «фрески уникальные, раскрывающие собой начальную живопись мистры и ранних сербских росписей» (ф. 157, ед. 12, л. 11).

²¹ Там же. Ф. 157, ед. 20,л. 25,ед. 163, л. 26, 30; ф. 67, ед. 341, л. 10, 11,21,23, 24 об. В 1930 г. П. И. Юкин выполняет работы по промывке росписей в алтаре и жертвеннике церкви Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, проводит раскрытие росписей в Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря. Сотрудники ЦГРМ продолжают раскрытие росписей XVI и XVII вв. в Благовещенском соборе в Сольвычегодске.

²⁶ Там же. Ф. 67, ед. 367, л. 32. «...Кстати, нужно отметить, что на письме изображений есть приподнятости слоя краски записи, местами вместе с основным слоем письма». На этих изображениях, а также и в других участках стенописи с отставанием красочного слоя, перед раскрытием проводилось укрепление живописи.

⁴⁰ Там же. Ф. 157, ед. 12, л. 2. Н. П. Сычева, по словам Ю. А. Олсуфьева, «заинтересовал тип Христа в композиции "Учение Христа в синагоге"».

⁴⁵ Там же. Ф. 157, ед. 112, л. 7, ед. 111, л. 7. «Задание, внесенное в годовой производственный план Секции древнерусской живописи под общей рубрикой укрепления фресок в Юрьеве монастыре производственной группой ЦГРМ 1, 2 и 3 июля» (ед. 149, л. 1; ф. 8-2, ед. 1034, л. 1).

⁴⁶ Там же. Ф. 157, ед. 126, л. 1; ф. 67, ед. 350, л. 59; ф. 67, ед. 198, л. 2.

⁴⁷ Там же. Ф. 67, ед. 198, л. 1. Зав. реставрационной мастерской Новгородского музея Б. В. Шевяков.

⁴⁸ Там же. Ф. 157, ед. 126, л. 2; ф. 67, ед. 198, л. 2; ф. 8-2, ед. 806, л. 5, 5 об.

⁵⁰ Там же. Ф. 157, ед. 88, л. 26. ⁵¹ Там же. Ф. 157, ед. 88, л. 26.

⁵⁴ Там же. Ф. 157, ед. 91, л. 27 об., 28 об.; ф. 67, ед. 372, л. 11 об.

⁵⁹ Орлова М. А. Наружные росписи средневековых храмов. М.: Северный паломник, 2002. С. 170; Каргер М. К. Раскопки и реставрационные исследования в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Новгороде (1933—1935 гг.) // Советская археология. 1948. № 8. С. 180—187; ил. 3, 6, 7. Эти фрагменты росписей XII в. были разрушены во время Отечественной войны, сохранились лишь неудачные фотографии утраченных фресок.

⁶³ Там же. Ф. 8—2, ед. 982, л. 2. Из доклада Е. А. Домбровской о раскрытии стенописи в Софийском соборе в Киеве в 1930-е гг.

⁷⁸ Там же. Ф. 67, ед. 350, л. 11, 50. В отчете осмотра церкви отмечено, что «судя по сохранившимся граффити, вероятно, в нач. XVI в. пол был значительно поднят», поэтому часть росписей была закрыта.

⁸¹ Там же. Ф. 8—2, ед. 806, л. 5 об., 6. Ю. Олсуфьев утверждал, что часть церкви «не обследована».

⁸⁶ Там же. Ф. 67, ед. 402, л. 11; ф. 8—2, ед. 806, л. 1. Работы проводились по договору ГТГ с ГИМ, согласно которому «надлежало раскрыть 18 кв. м» стенописи. Кроме того, были укреплены стенные росписи на северной стене церкви, раскрытые в конце 1920-х гг. Брягиным и, как сказано в акте осмотра, «пришедшие в состояние полнейшего разрушения, выразившегося в распылении красочного слоя» (ф. 67, ед. 402, л. 10). Осмотр работ проводили научный руководитель центральной лаборатории Гострии» А. Рево, представитель мастерской монументальной живописи Архитектурного института Н. Чернышов, заведующий фондами ГИМ Н. Левинсон и др.

⁹⁰ Там же. Ф. 157, ед. 134, л. 3. Пробные раскрытия были сделаны также и в палатах Андрея Боголюбского в Боголюбове и в церкви Покрова на Нерли. В результате проведенных работ росписи не были обнаружены.

⁹⁸ П. И. Нерадовский. Реставрация древней стенописи Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры // Памятники культуры. Памятники культуры. Исследование и реставрация. М.,1960. Вып. 2. С. 139, 141.

⁹⁹ Архив ГТГ. Ф. 67, ед. 341, л. 3; ф. 8-2, ед. 806, л. 6. В церкви Преполовения «расчистками установлено, что имеется несколько слоев разновременной побелки; нижняя из них с темной высокой панелью, оттененной коричневой филенкой. Стенной росписи не обнаружено».

¹⁰⁰ Там же. Ф. 67, ед. 357а, л. 10 об. В отчете обследования новгородских памятников о церкви Андрея Юродивого сказано, что «...поиски древней настенной живописи в церкви не привели к желаемым результатам».

¹⁰¹ Там же. Ф. 67, ед. 341, л. 10; ф. 8-2, ед. 806, л. 5, ед. 916, л. 21 -22. В 1937 г. Ю. А. Олсуфьев писал в черновике статьи о реставрации древнерусской живописи, что Секцией за последние годы был раскрыт «ряд важнейших памятников монументальной живописи XII, XIII, XIV, XV и XVI вв.».